| |||
|
| Предыстория: посланнин иудейского царства Давид Реубени |
|
В 1524 году, в Венеции, примерно за месяц до праздника Пурим, высадился с пришедшего из Египта корабля богато по-восточному одетый пассажир со слугой, неаполитанским евреем, и проследовал в дом капитана. Позднее, когда сей господин обратился к руководству местной еврейской общины, выяснилось, что он и сам—еврей, но какой!
Гость называл себя Давидом Реувени, принцем и военачальником из затерянной в глубинах Аравии пустынной страны воинов-иудеев Хабор, населённой евреями из колена Реувен, Гад и половины колена Менаше. Он поведал, что является посланником своего брата, царя Йосефа, и сыном покойного царя Шломо. Цель посольства—военный союз между обладающей трёхсоттысячным населением и готовой выставить пятьдесят тысяч искусных бойцов державой Хабор и христианскими властителями, направленный против Турции. Судя по всему, на сравнительно благополучную венецианскую общину Реувени не произвёл особого впечатления: лишь немногие поверили ему, или сделали вид, что поверили. Можно также с уверенностью сказать, что многих он просто перепугал, поскольку открыто заявлял—следующим пунктом на его пути будет Рим, где он планирует встретиться с Папой. В Пурим он действительно достиг Кастельнуово под Римом, по некоторым свидетельствам, сопровождаемый толпой евреев из Венеции и других мест, возбуждённых слухами о его посольстве. Власти отнеслись к немо весьма благожелательно, что и не удивительно, а еврейская община—довольно холодно, что тоже не вызывает удивления. Но начнём с христиан. Папой в то время был просвещённый, мягкий и очень лояльный к евреям Папа Клемент VII. В его ближайшем окружении состоял весьма знаменитый позднее кардинал Эджидио де Витербо, гебраист, гуманист и христианский каббалист. В доме последнего, собственно, и остановился Реувени, как и раньше старающийся как можно меньше поддерживать контакты с местными евреями. Римское население отнеслось к посольству со слабым любопытством, чуть более заинтересованной оказалась элита. Единственные кто уделял Реувени особое и частое внимание были сам Папа и кардинал де Витербо. Его план нового крестового похода, где христианский союз атакует Турцию со стороны Балкан и Средиземного Моря, а Хабор ударит в тыл через Судан и Египет, пришёлся Папе весьма по душе. Для своего государства Реувени просил только помощь в виде пушек и кораблей. Ему поверили и даже, по некоторым свидетельствам, оказали Реувени царские почести. Ещё он просил у Папы рекомендательное письмо к Хуану, королю Португалии, флот которого должен был стать основным инструментом христианской экспансии. Результатами совместных действий должны были стать освобождени Святой Земли и заселение её европейскими евреями, вооружёнными должным образом, полный разгром Турции и установление контроля за всеми торговыми путями Средиземноморья, а по суше—над путями, ведущими в Индию. Политическая ситуация складывалась для планов Реувени довольно удачно. Император Карл V, бывший также королём Испании, ревностный католик и удачливый завоеватель, как раз воевал на территории итальянских королевств с французским королём Франциском, раз за разом тесня и французов и их итальянских союзников. Ватикану и всей Италии грозило распространение фанатизма и воцарение инквизиции. В самом Ватикане набирала силу происпанская партия семьи Колона, старых врагов семьи Медичи, выходцем из которой был Папа Клемент. Происпанские настроения усиливались также в Португалии. Таким образом, Папе приходилось осторожно лавировать между интересами Священной Римской Империи, огромной, но не очень упорядоченной державы Карла, и автономной и хорошо организованной Франции. С другой стороны, торговые морские пути христиан сильно страдали от нападений турецкого флота и североафриканских пиратов. Таким образом, вовлечение Португалии и Франции в подобный проект могло создать отличный противовес политике Императора Карла. Рекомендательного письма и разрешения на въезд в пределы Португалии, куда было запрещён въезд евреям, Реувени прождал около 20 месяцев, встречая неизменное сопротивление со стороны португальского посланника дона Мигеля да-Сильва и нерешительность чиновников Курии. Тем не менее, письмо было получено и в ноябре 1525 года Реувени прибыл к португальскому двору. Здесь ему также поверили, хоть и чуть в меньшей степени, чем в Ватикане, и принялись обсуждать его предложение, что заняло полтора года. Царских почестей посол не удостоился, но получил дипломатический статус и король был вполне благожелателен и заинтересован. Однако, в отличие от Италии, при дворе у него союзников не нашлось. Зато особо бурной оказалась реакция другой категории португальского населения—марранов, евреев, силой или по желанию обращённых в христианство. Совсем недавно они были разоблачены как фиктивные христиане и испанизация явно грозила им изгнанием или костром, так что заморский еврейский принц стал для них чуть ли не последней надеждой. Почти сразу по прибытии Реувени ко двору Хуана II к нему явился молодой королевский секретарь из марранской семьи по имени Диего Пирес. Восторженный молодой человек поведал Реувени о том, что в своих видениях он распознал в Реувени мессию, попросил сделать его конфидентом, а также заявил, что согласно вещему сну Реувени должен произвести над ним обряд обрезания, вернув в лоно религии отцов и посвятив в самые глубокие тайны. Реувени молодого визионера, естественно, прогнал. Он и сам старался держаться подальше от марранов, ставящих под угрозу его миссию, да ещё его неоднократно об этом предупреждали при дворе. Тогда Пирес сам произвёл над собой обряд обрезания кинжалом собственного телохранителя. Слух об этом моментально дошёл до двора (за Реувени пристально следили, в его окружении была масса шпионов) и воспоследовал скандал. Реувени сумел оправдаться. Затем, войдя в контакт со скрывавшимся от королевского гнева Пиресом он велел тому бежать вна Восток, в Египет, Цфат, Иерусалим. То ли Реувени дал ему некие поручения, то ли молодой марран сам истолковал приказ «мессии», но он действительно уехал, посетил данные места, и занимался там исключительно мессианской пропагандой, как пророк нового мессии—Реувени. Он сменил имя и известен более как талантливый каббалист Шломо Мольхо. Находящиеся на грани костра марраны, как уже было сказано, видели в Реувени свой последний шанс, а потому буквально роились вокруг него. Реувени уделил им в своём плане немалое место: португальский флот крестового похода он предлагал укомплектовать именно обученными военному искусству марранами, под командой португальских офицеров. Сие предложение внушало португальским властям глубокие сомнения. Как бы то ни было, марраны ждали оружия и спасения, а власти опасались, что Реувени потихоньку обращает их в иудаизм (как он сделал со своей невольницей-мусульманкой—ещё один скандал, впрочем, окончившийся поощрением, когда выяснилось, что женщина не христианка). И вот, когда слухи достигли максимума, алькальд с солдатоми ворвался в дом Реувени, нарушив его дипломатический статус, и обнаружил полный дом марранов. На этот раз Реувени оправдался с большим трудом. Но когда марраны с оружием в руках отбили заключённых из тюрьмы инквизиции—терпению короля и двора пришёл конец. Может и это бы простили Реувени, но уже не было смысла. Сразу после отъезда Реувени из Италии французская армия была разгромлена и король Франциск I провёл более года в испанском плену. По условиям заключённого в Мадриде мирного договора, Франциск должен был жениться на Леоноре, вдове португальского короля, становясь естественным союзником Португалии. Итак, Испания опасно усиливалась, а Португалия приобретала в союзники Францию и Папу—стоит ли удивляться, что в те дни при португальском дворе с удовольствием восприняли проектк Реувени. Сразу по освобождении Франциска, к маю 1526 года, был создан военный союз Франции, Флоренции, Венеции и Милана. Генрих VIII, король Англии, объявил о поддержке союза. Посему, Карл посчитал себя свободным от обручения с английской принцессой Мэри и женился на Изабелле, сестре короля Португалии, закрепив за собой права и на эту корону и превратив Хуана в своего союзника. Тем временем войска союзников терпели поражение за поражением. Карл поддержал семью Колона и заставил Папу пойти на мирное соглашение. И в заключении этой многоходовой комбинации бывший коннетабль Франциска Бурбон, перешедший на сторону Карла, ввёл войска в Рим и протестантские наёмники разграбили и сожгли его, уничтожив дворец бежавшего Папы. Игра была закончена, и более всех для Реувени, превратившегося в Португалии в объект ненависти и насмешек. Его слуги разбежались и лишь немногие из марранов остались верны.В мае 1527 года ему официально было отказано в осуществлении проекта и он был фактически выслан под охраной, вытребовав перед этим официальную бумагу (вернее—пергамент) о факте ведения переговоров. Дальнейшие его скитания не представляют интереса. Стоит лишь упомянуть последний акт этой драмы. В 1532 году Реувени и Мольхо, с которым он встретился предположительно в Италии, может даже в Риме, отправились в Ревенсбург на имперский сейм, дабы предложить свой план Карлу. Там они были схвачены и отправлены для инквизиционного дознания в Мантую. Там же, в Мантуе, Мольхо был осуждён как иудействующий еретик и сожжён, после того как отказался вернуться к католичеству. С Реувени до самого конца власти вели себя как с принцем, боясь дискредитировать непогрешимость поверившего ему Папы. Его увезли в Испанию, в тюрьму инвизиции, и там его следы теряются, переходя в легенды. |
| Возможные роли |
|
Материалы взяты из изданной на иврите книги А. З. Эшколи «История Давида Реувени», Иерусалим 1940.
Рекомендую также переведённый на русский роман Макса Брода «Реубени князь иудейский» опубликованный в 1925 |
| Мой ЖЖ: о Давиде Реувени часть 1 |
| Мой ЖЖ: о Давиде Реувени часть 2 |
| Мой ЖЖ: о Давиде Реувени часть 2 |
| Напишите мне |
